1.

Остов разбитого крыла - зазубрина средь перьев,
Само крыло влачится по земле, как побеждённых флаг,
И небо больше ни к чему, лишь боль и голод
Последних дней; койот иль кот
Не сократят неделю близкой смерти, - добыча есть и без когтей.
Он в поросли дубовой тихо ждёт
Спасения хромоногого; свободу ночами вспомнив,
Летит во сне, но рушит все мечты рассвет.
Он сильный…боль для сильного плоха, бессилье - хуже.
Дворняжки днём рычат и лают злобно,
Но издали; одна спасительница - смерть ту голову смирит,
Отвагу ту, те страшные глаза.
Суровый Бог вселенной иногда к тем милосерден,
Кто просит милость, а к надменным - редко.
Живущие общиной люди, вы не знаете Его, или забыли;
Жесток, неукротим, о Нём лишь ястреб помнит;
Лишь ястребы, прекрасны и дики, и люди умирающие - помнят.

2.

Когда б не кара я скорей убил не ястреба, но человека; сарыч
Страдал, огромный, краснохвостый, -
Разбитой кости не срастись, своё крыло он, двигаясь, терзал когтями;
Мы шесть недель его кормили, после я дал ему свободу,
И он блуждал по мысу, вечером вернувшись нас просить о смерти,
Не жалкий нищий, - но с прежней в глазах
Непримиримой гордостью.
И в сумерках мой принял дар свинцовый.
Упала мягкость: женственные перья и пух совы; но что взлетело -
То порыв жестокий: цапли кричали в страхе у реки разлитой,
Пока совсем не оказался он вне ножен бытия.